Страница 1

Страница 1_03



		Бойцы вспоминают минувшие дни.

	"Ополченцы защищают Родину"
	Н. П. Латышев
	комиссар полка

	С первых дней Великой Отечественной войны жизнь в Воронеже стала по-военному напряженной, суровой. Учебные тревоги сменялись боевыми. Тысячи воронежцев ушли на фронт. Тысячи других принимали участие в строительстве оборонительных рубежей. Призыв Коммунистической партии — «Все для фронта, все для победы!» — стал боевым лозунгом дня для каждого жителя города.
	Штаб дивизии народного ополчения помещался на втором этаже дома № 39 по улице Орджоникидзе, Здесь вечером 6 августа закончилось совещание политработников частей и подразделений. Сирены возвестили воздушную тревогу. В комнате остались только я и заместитель командира дивизии полковник М. Е. Вайцеховский. Мы стояли у открытого окна, смотрели на левый берег, где в потускневшем небе вспыхивали огненные шары. Это наши зенитки били по вражескому бомбардировщику. Но вот все стихло. По телефону передали отбой.
	— Знаешь, комиссар,— сказал Михаил Емельянович,— дивизия наша велика, но в ней немало людей пожилых, небоеспособных. Что, если отобрать из двадцати тысяч добровольцев самых крепких, создать из них боевой полк — и на фронт? Как ты думаешь?
	— Разделяю твою мысль,— ответил я. — Давай напишем о твоем предложении в обком партии.
	Часа через полтора докладная записка на имя первого секретаря обкома В. Д. Никитина была готова.
	Владимир Дмитриевич внимательно прочитал докладную записку и сказал:
	— Обсудим на бюро. Дело хорошее. Лично я приветствую.
	9 августа состоялось решение бюро обкома ВКП(б). Обком просил Государственный Комитет Обороны СССР разрешить сформировать из народных ополченцев боевой полк и полностью подготовить его для боевых действий. Мне было предложено немедленно вылететь в Москву.
	На другой день я был в Государственном Комитете Обороны. Генерал-лейтенант Е. А. Щаденко поддержал инициативу воронежцев. Просьба нашего обкома была одобрена и Наркомом обороны И. В. Сталиным. Я вернулся домой с копией приказа командующему Орловским военным округом. В приказе было сказано, что Воронежскому обкому партии разрешается сформировать полк из добровольцев народного ополчения, а военному округу предписывается обмундировать и вооружить его.
	Командиром полка был назначен полковник М. Е. Вайцеховский, а обязанности комиссара возложили на меня. Мы приступили к формированию полка. Огромную работу по подбору личного состава в боевую часть провели партийные организации Воронежа. Подбором людей в полк непосредственно занимались секретарь обкома ВКП(б) А. М. Некрасов, заведующий отделом кадров обкома А. А. Васильев, заведующий военным отделом горкома партии Н. И. Макаревич, секретари райкомов партии города Воронежа С Д. Хитров, К. И. Сохин и другие.
	В состав полка было отобрано 3045 коммунистов. Всего город Воронеж дал в сформированный полк 3345 человек. Кроме того, около 300 человек, главным образом командиров взводов и специалистов, дало Тамбовское пехотное училище и Воронежский облвоенкомат. Среди прибывших к нам комсомольцев выпускников Тамбовского пехотного училища было также много воронежцев: Николай Сабуров, Игорь Соловьев, Иван Сазонов, Александр Туренков и другие.
	Формирование полка проходило 19—21 августа 1941 года в Первомайском саду. Сюда приходили коммунисты и комсомольцы, получившие разрешение райкомов вступить в полк. Здесь они назначались в роты, батареи, батальоны. Многие из них отслужили военную службу в кадрах Красной Армии. Значительный процент составляли участники боев в районе озера Хасан, реки Халхин-Гол, войны с белофиннами зимой 1939/40 гг. Были и участники гражданской войны. В полк шли люди самых различных профессий в возрасте от 18 до 50 лет. Тут были рабочие, артисты, студенты и преподаватели, железнодорожники, работники советских учреждений, партийных и комсомольских организаций.
	Зачислить в полк всех желающих не позволяло штатное расписание. Поэтому многим приходилось отказывать.
	Партийно-политический аппарат полка укомплектовывался за счет лучших партийных кадров города. Так, политруком роты связи был утвержден заведующий отделом Центрального райкома ВКП(б) Алексей Митрофанович Попов. Политруком саперной роты стал проректор ВГУ по заочному обучению Яков Николаевич Долгов, ответственным секретарем парторганизации полка — секретарь райкома Андрей Федорович Иванов, инструктором по пропаганде — заведующий отделом обкома партии Митрофан Васильевич Поваляев. С партийной работы пришли на должность политруков рот Ф. М. Хренов, А. А. Мирошниченко, А. П. Кафанов, П. Д. Воротилин и другие.
	Полковник Вайцеховский тщательно подбирал кадры командиров. Сам он прошел суровую боевую школу. В годы гражданской войны сражался на Урале, под Царицыном, в Закавказье и в Средней Азии. Командовал полком, бригадой. Закончил войну с двумя орденами Красного Знамени.
	Начальником штаба полка был назначен также герой гражданской войны, бывший начальник отдела боевой подготовки областного Осоавиахима А. Т. Худяков. Полк впитал в себя все лучшее, что было в дивизии народного ополчения. И вот он полностью сформирован. Ему присвоен № 1098. Личный состав одет в новое обмундирование.
	В приказе № 1 по полку от 21 августа 1941 года говорилось:
	«Полк оправдает то огромное доверие, которое на него возлагают партия, Советское правительство, рабочие, служащие и общественные организации г. Воронежа, передавшие в состав полка лучших своих товарищей.
	Полк должен в совершенстве овладеть боевой подготовкой и будет в бою крепкой и бесстрашной частью героической Красной Армии».
	На лесной поляне у поселка Сосновки собралось первое партийное собрание добровольческого полка. На нем присутствовало около трех тысяч человек. На повестке дня стоял один вопрос: «О задачах партийной организации по обеспечению успешной боевой подготовки полка». На собрание прибыли секретари Воронежского обкома партии В. Д. Никитин и А. М. Некрасов. Коммунисты приняли решение в кратчайший срок овладеть вверенным им оружием, научиться побеждать врага не числом, а умением.
	Началась упорная учеба. Пехотинцы знакомились с техникой ведения боя. Саперы ремонтировали дороги и наводили мосты. Связисты осваивали средства связи. Минометчики и артиллеристы изучали боевую технику. Однако завершить намеченную программу обучения нам не удалось. 13 сентября в Воронеж прибыла для пополнения прославленная в боях под Минском и Ельней 100-я ордена Ленина стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор И. Н. Руссиянов. В эту дивизию было решено передать из состава нашего полка две тысячи коммунистов. Целую ночь секретарь обкома партии А. М. Некрасов и командование полка отбирали людей для 100-й дивизии. На рассвете эта трудная работа была закончена. Трудная потому, что хотелось дать в дивизию хорошие кадры и в то же время сохранить костяк полка, его боеспособность.
	Утром отобранные для дивизии бойцы и командиры уходили из Сосновки в Воронеж. С грустью и завистью смотрели вслед уходящим товарищи. Жалели, что не осуществилась мечта пойти на фронт всем составом полка. Перед командованием вновь встала задача формирования полка, уменьшившегося более чем наполовину.
	— Комиссара к телефону! — вдруг раздался голос дежурного по полку.
	Звонил В. Д. Никитин. Зная желание воронежцев-добровольцев выступить на фронт всем вместе, «своим» полком, первый секретарь обкома ночью связался со Ставкой и добился разрешения влить наш полк в дивизию генерала Руссиянова в полном составе, чтобы не дробить сколоченную боевую единицу. Об этом и сообщил по телефону тов. Никитин.
	Отряды ушли недалеко. Когда им подали команду «кругом марш» и сообщили, в чем дело, вверх полетели головные уборы.
	Так наш полк в полном составе влился в 100-ю стрелковую дивизию и стал называться 4-м Воронежским полком. Впоследствии из-за этого часто возникали недоразумения. Интенданты не признавали в штатах дивизии 4-го полка, не хотели его ставить на довольствие. И не раз генерал-майор Руссиянов объяснял, почему его дивизия имеет одним стрелковым полком больше, чем все остальные дивизии Красной Армии.
	Через два дня, 16 сентября, полк получил приказ погрузиться в эшелоны и следовать на фронт. Тепло провожали воронежцы своих добровольцев. Всю ночь с 16 на 17 сентября на станции находились представители партийных и общественных организаций города.
	Уже в пути следования мы получили винтовки и боеприпасы.
	Вот и станция Лебедин — место назначения. Разгружались ночью, строго соблюдая светомаскировку. В небе гудели немецкие самолеты. В садике около станции собрались командиры и политработники батальонов и спецподразделений. Командир полка поставил задачу. После марша полк сосредоточился в двух десятках километров западнее города Лебедина. Остановились в лесу у хутора Михайловского. Днем чистили и приводили в порядок боевое оружие, а с наступлением темноты выступили в район деревни Ольшаны.
	Весь следующий день, замаскировавшись, личный состав полка отдыхал. Много раз немецкие бомбардировщики летали над расположением полка, но ничего не увидели. Нередко слышались близкие разрывы бомб. Фашистские самолеты бомбили все, что двигалось по дороге на город Недригайлов.
	Дивизии совместно с другими соединениями предстояло нанести фланговый удар по Ромнам, приостановить продвижение противника на Харьков и Сумы. Воронежский полк получил приказ сосредоточиться в лесу западнее Недригайлова и занять оборону за рекой Сулой.
	В 17.00 полк выступил в район сосредоточения. Вся дорога, вдоль которой продвигались воронежцы, была изрыта воронками.
	В эти дни в дивизию пришла радостная весть: приказом Народного Комиссара Обороны СССР от 18 сентября 1941 года четыре стрелковые дивизии, отличившиеся в боях на Западном направлении, первыми в Вооруженных Силах получили наименование гвардейских. С этого дня 100-я дивизия стала именоваться 1-й гвардейской ордена Ленина стрелковой дивизией. Воронежцы не участвовали в боях под Минском и Ельней, но и на них пала слава гвардейцев. Теперь им предстояло оправдать это высокое звание.
	И они оправдали его в первых же схватках с врагом 21 сентября 1941 года, в день своего боевого крещения.
	Воронежскому полку было приказано занять оборону на фронте в районе населенных пунктов Засулье, Березняки, Пшеничный и закрыть врагу путь на город Недригайлов. 2-й стрелковый батальон был временно придан 355-му полку нашей дивизии и действовал в районе населенного пункта Коровницы.
	Первый стрелковый батальон вступил в бой с просочившейся к переднему краю группировкой противника. Это была стрелковая рота с тремя танками и батареей минометов. Воронежцы заставили фашистов отступить. Сильный натиск врага пришлось выдержать полковой батарее. Ведя огонь прямой наводкой с открытых позиций, командир орудия сержант Алексей Шерстников и наводчик Евгений Веденев подбили танк, уничтожили 3 орудия, автомашину и командный пункт. Действиями наших разведчиков в этот день было уничтожено 20 мотоциклов с автоматчиками.
	К исходу дня полк получил приказ занять оборону на широком фронте. 3-й батальон под командованием гвардии капитана Г. Я. Хаустова должен был занять Липовку и оседлать дорогу Ромны — Харьков. Остальные подразделения полка обороняли населенный пункт Погожая Криница.
	Батальон капитана Г. Я. Хаустова, развернувшись в боевые порядки, атаковал врага. Немцы открыли огонь из орудий и минометов, вызвали авиацию, двинули в контратаку танки и пехоту. Разгорелась горячая схватка. На помощь пришли и наши танки.
	В этот день бойцы, командиры и политработники Воронежского полка убедительно доказали, что они не зря носят звание гвардейцев. Командир 7-й роты старший лейтенант Антон Емельянович Шкиленко, будучи раненным, продолжал вести бойцов вперед. Только после второго ранения он упал, но еще нашел в себе силы крикнуть: «Вперед, товарищи!». Под стать командиру оказался и политрук этой роты, Алексей Васильевич Гаврилов. Раненый, он шагал в боевых порядках стрелков. Неутомимо сражался пулеметчик Аким Ильич Залепукин. Откуда бы ни появлялись немцы, он метким огнем останавливал их. Два десятка фашистов уничтожил славный пулеметчик. Пулеметный взвод лейтенанта Георгия Ермолаевича Кобякова отражал атаки на фланге батальона. Сам командир взвода, получив ранение, руководил бойцами до тех пор, пока не был унесен с поля боя. Отважно сражался и раненный в этом бою политрук 9-й роты Василий Кузьмич Кафанов. Рискуя собственной жизнью, санинструктор Василий Васильевич Демин под сильным огнем врага вынес с поля боя семь раненых бойцов с оружием. Воины были удостоены высоких правительственных наград.
	К исходу 22 сентября полк получил приказ занять новый рубеж обороны. Однако этот приказ передать 3-му батальону не удалось, так как он уже был отрезан от полка и оказался в тылу врага. На рассвете 23 сентября начался бой за хутор Шевченко и деревню Сакуниха. Он продолжался до десяти часов вечера.
	На возвышенной юго-западной окраине деревни стояла ветряная мельница, сарай и две скирды соломы. Здесь находился немецкий наблюдательный пункт. Отсюда же противник вел сильный минометный и пулеметный огонь. Пункт нужно было обязательно взять. Эту задачу возложили на роту связи под командованием политрука А. М. Попова. Боец Г. И. Канищев первым подобрался к наблюдательному пункту и, убив у мельницы двух немецких солдат, поджег постройку. Боец М. А. Анисимов захватил у врага пулемет и сейчас же открыл из него огонь по контратакующим фашистам. Смело действовали боец Н. М. Сухнин, уничтоживший несколько немецких автоматчиков, командир отделения саперной роты М. Л. Голыман.
	Артиллеристы Шерстников, Веденев, Матюшкин огнем уничтожили 10 автомашин с немецкой пехотой, две огневые точки и мотоцикл противника, подбили танк.
	И весь день по единственной не перерезанной врагом дороге отходили наши части — артиллерия, конница, танки, пехота, автомашины с военным имуществом. Отходили почти на глазах у немцев, и те не могли ничего поделать, так как воронежцы сковали их под Сакунихой.
	Смертью храбрых в этом бою погибли политрук роты ПВО П. И. Литаврин, помощник начштаба полка капитан С. 3. Шевцов, автоматчик Б. М. Павлов, был тяжело ранен политрук роты связи А. М. Попов. За бои под Сакунихой многие воины полка получили правительственные награды. Орденом Красного Знамени наградили командира 1-го стрелкового батальона В. А. Петрова, политрука роты связи А. М. Попова, орденом Красной Звезды — М. Л. Голымана.
	Во время боя под Сакунихой к полку присоединился 2-й батальон, который дрался в районе села Коровницы. За рекой Сулой его окружили немцы. Потеряв значительную часть своего состава, батальон вышел из окружения.
	С наступлением темноты получил приказ начать отход и 1-й батальон. Через час воины подошли к переправе через реку Хорол, переправе, еще не занятой немцами. К утру батальон вышел на юго-западную окраину города Лебедина. Пришел сюда и понесший большие потери 3-й батальон. Он был отрезан танками и пехотой противника в районе Липовки.
	Таким образом, на окраине Лебедина собрались все подразделения Воронежского полка. В боях у Коровницы, Сакунихи, Липовки полк понес значительные потери. Но он сдержал натиск превосходящих сил противника и обеспечил отход нашей армейской группировки на новый рубеж. В этом бою полк как нельзя лучше выполнил заповедь: «Там, где обороняется гвардия,— враг не пройдет». Вскоре был получен приказ выступать в Михайловку и сменить в обороне 85-й полк нашей дивизии. К утру 28 сентября оборонительный рубеж был занят.
	В течение нескольких дней полк и другие части дивизии отражали атаки гитлеровцев на широком фронте в районе Михайловка — Лебедин. Обороняясь, наши воины часто переходили в контрнаступление и нередко выбивали немцев из населенных пунктов, нанося им чувствительный урон в живой силе и технике. Так, 3-й батальон полка 2 октября занял деревню Грунь, выбив оттуда две роты немцев и захватив при этом пленных и 17 автомашин с военным имуществом. Немцы яростно наседали, пытаясь вернуть деревню, но все их атаки были отбиты. За этот бой комбат Г. Я. Хаустов был награжден орденом Красного Знамени.
	& В боях за деревню Грунь отличились многие бойцы, командиры и политработники. Секретарь партийной организации полка политрук А. Ф. Иванов не раз водил бойцов в атаку и был ранен. Смело действовал политрук 9-й роты В. Н. Букреев. Мужественно сражался и погиб замполитрука роты Гребенюк. Будучи тяжело раненным, командир пулеметной роты 1-го батальона А. А. Михальченко продолжал руководить боем. Его подвиг отмечен орденом Красной Звезды. Самоотверженно действовал санинструктор 7-й роты Г. П. Томашевский.
	В бою под Липовкой он вынес с поля боя девять раненых бойцов, а в бою за Грунь — шесть. Глеб Петрович был награжден медалью «За отвагу». Орденом Красной Звезды командование наградило секретаря партийной организации полка Андрея Федоровича Иванова, медалью «За отвагу» — политрука В. И. Букреева.
	Адъютант 3-го батальона В. Н. Тищенко с несколькими бойцами пошел в разведку. Гитлеровцы обнаружили разведчиков и открыли по ним огонь. Скатившись с бугра в лощину, где протекал ручей, наши бойцы увидели, что именно отсюда всего удобнее атаковать немецкие позиции. Но как сообщить об этом командиру? Ведь путь через бугор простреливается немцами. Вдруг из ямы, расположенной возле крайней хаты (в ямах в ту пору жители деревни прятались от бомбежки), вылезла женщина. В. Н. Тищенко подозвал ее к себе и спросил, может ли она доставить записку командиру, находившемуся за бугром в поле. Женщина согласилась. Взяв с собой подойник и сделав вид, что она идет к коровам, пасущимся недалеко от бугра, женщина направилась выполнять поручение. Нет надобности говорить, что она каждую минуту рисковала жизнью. Однако важное донесение было своевременно доставлено командиру.
	К сожалению, фамилия женщины, совершившей этот героический поступок, осталась неизвестной, запомнилось только, что звали ее Ганной.
	Немцы подтягивали все новые и новые подкрепления. Воспользовавшись тем, что правый фланг дивизии остался неприкрытым, враг направил сюда основные силы и продвинулся вперед более чем на 40 километров. Создалось исключительно трудное положение, грозившее полным окружением наших частей. Отдельные подразделения уже дрались в окружении. Один взвод 1-го батальона полностью погиб, ведя бой в селе Васильевке. Только четверть века спустя при ремонте здания спиртозавода был обнаружен дневник бойца-комсомольца Вячеслава Дергунова, найдены очевидцы из местных жителей и стали известны подробности героического подвига этого взвода.
	По приказу командования дивизия стала отходить на новый рубеж. Наш полк совершил марш в район города Тростянец. /td>
	— Товарищ комиссар, немец летит! — вдруг крикнул ординарец Григорий Седых. Со стороны фронта к колонне на бреющем полете приближался вражеский истребитель. Забыв об осторожности, я поскакал вдоль колонны, чтобы предупредить людей об опасности. Над головой пронесся рев мотора, раздался треск пулеметной очереди. Несколько солдат бросились к ближайшему стогу соломы. Летчик сбросил на стог несколько мелких бомб и улетел. К счастью, все обошлось благополучно — убитых не было. Подразделения собрались в колонны. Марш продолжался.
	Привал устроили в населенном пункте Неведомый Колодезь. Я попытался снять промокшую плащ-палатку. Но развязать тесьму не смог. Пришлось обратиться за помощью к старшему политруку Долгову. Яков Николаевич развязал тесемку, стянул с моих плеч плащ-палатку и ахнул. В ней оказалось четырнадцать пулевых отверстий. А между тем ни я, ни лошадь не получили даже царапины. Вот ведь как случается на войне...
	Новый рубеж обороны. Новые жаркие схватки с гитлеровцами. Воронежцы с прежней стойкостью отстаивают каждую пядь родной земли.
	& Находясь в полуокружении, полк стойко оборонялся, ведя упорные бои с численно превосходящими силами противника. Особенно трудно приходилось саперам. Они отходили последними, взрывая за собой мосты и задерживая продвижение противника. Хорошо действовало отделение саперов в составе тт. Лаврова, Застрогина, Петрова, Вакулина. Командовал этим отделением И. Я. Цапок.
	Когда полк занял оборону в районе села Жигайловки, 1-й батальон под командованием В. А. Петрова 14 октября получил боевую задачу овладеть хутором Бездетково и станцией Баромля. Батальон смело атаковал немцев и выполнил поставленную перед ним задачу. Были захвачены пленные и трофеи. Уничтожено до роты противника.
	Дивизия продолжала отход, а 1-й батальон воронежцев так и остался в тылу противника. Около недели он совершал героический рейд по тылам врага и в конце концов соединился с частями дивизии.
	В тяжелых походах, непрерывных стычках с фашистами закалялось мужество воронежцев, росло их боевое мастерство.
	Еще в первом бою под Сакунихой лейтенант П. А. Сукачев, командуя саперной ротой, обеспечил успешное выполнение приказа командира полка. Он же руководил взрывом мостов в селах Михайловке и Замостье. Грудь отважного сапера-командира украсил орден Красной Звезды. Орденом Красного Знамени был награжден старшина 6-й роты П. И. Калинин, который по своей инициативе ударил во фланг контратакующей группировке немцев в районе станции Баромля и помог батальону 331-го полка вырваться из окружения. Когда 6-я рота находилась в окружении в селе Полтавский Бобрик, Калинин под носом у немцев провел повозку с боеприпасами и продуктами, накормил бойцов и принял личное участие в уничтожении противника. Командир взвода 1-й роты старшина П. Д. Хряпин в бою под хутором Бездетковом отбил немецкий обоз. Раненый, он продолжал руководить подразделением до конца схватки. Ратный подвиг старшины был отмечен орденом Красной Звезды.
	Ведя тяжелые кровопролитные бои, мы отходили на восток. Никогда не изгладится в памяти воронежцев та теплота, то участие, которыми окружал народ Украины воинов Советской Армии в эти трагические дни. Жители сел и городов, через которые проходил полк, старались получше накормить бойцов, дарили разные мелочи, необходимые воину в походной жизни. Со скорбью смотрели украинцы в сумрачные лица красноармейцев, но была в этих взглядах и надежда, что недолго придется отступать нашей армии, что вернется она на украинскую землю.
	Командование дивизии поставило перед Воронежским полком задачу — одним батальоном оборонять Замостье, а остальными силами прорвать вражеское кольцо в районе Ивановских Лисиц и выйти на город Хотмыжск. Полковник Вайцеховский, внимательно изучив обстановку, принял решение пройти мимо Ивановских Лисиц, повернуть на север, переправиться по мосту через Ворсклу. Маневр удался. Воронежцы без боя вышли из окружения и, взорвав за собой мост, сосредоточились в Хотмыжске. Немцы бросили было на Хотмыжск танки и пехоту, но форсировать Ворсклу под огнем гвардейцев не решились.
	Начался трудный марш по раскисшим дорогам к Белгороду. Пехотинцы проходили в час не более одного километра.
	Когда полк входил в Белгород с запада, немцы уже наседали на него с юга и юго-запада. С марша пришлось занять оборону. Два дня, 23 и 24 октября, Воронежский полк одним батальоном вместе с батальоном 85-го полка и остатками 1-й танковой бригады обороняли Белгород. Но долго удерживать город мы не могли.
	Немцы сосредоточили крупные силы и вели непрерывную бомбардировку и обстрел жилых кварталов. Когда подразделения, оборонявшие город, получили приказ оставить Белгород, он был в огне.
	Ответственное задание — взорвать мост через реку Северный Донец — было поручено политруку саперной роты Я. Н. Долгову. Но случилось так, что подрывная машина не сработала, и заминированный мост остался цел. Тогда Долгов на своей низкорослой лошаденке устремился к мосту. Он успел поджечь бикфордов шнур. Мост взлетел на воздух перед самым носом немцев, а Яков Николаевич, сняв седло с убитой лошади и взвалив его на плечи, пошел догонять полк.
	Вечером 24 октября был получен приказ сосредоточиться в лесу восточнее Белгорода у группы домиков под названием Батрацкая Дача. Затем надо было отойти на восток в направлении станции Новый Оскол. Враг стремился окружить дивизию. Частично это ему удалось. В окружении оказались некоторые части подразделения, в том числе два стрелковых батальона нашего полка. Однако разгромить или пленить эту группировку враг не смог. Все части и подразделения 29 октября прорвались через кольцо. Большую роль в этом сыграл один из наших батальонов и комендантский взвод дивизии. Они при поддержке зенитного артиллерийского дивизиона контратаковали противника, вынудили его отступить и открыть путь для выхода из окружения части дивизии.
	Полк сосредоточился в шести километрах от города Корочи в районе села Клиновец. Гвардейцы заняли оборону. Активных действий не было. Приближался праздник — 24-я годовщина Октября. Впервые после долгого перерыва прибыла почта. Бойцы читали письма, делились новостями. Многие получили посылки. Их привезли вернувшийся из командировки в Воронеж В. П. Толоконников, а также А. Ф. Иванов и другие товарищи, раненные в первых боях.
	Находясь в обороне восточнее Белгорода с 11 по 27 ноября 1941 года, полки 1-й гвардейской дивизии вели активную боевую разведку и часто переходили в контратаки. Воронежцы не давали врагу покоя ни днем, ни ночью. Они выгоняли фашистов из теплых хат на мороз (во второй половине ноября начались сильные холода). В результате дерзких атак были захвачены деревни Верхний Ольшанец, Неклюдово и Шеино.
	При политчасти работали две девушки — Аня Труфанова и Маша Заложных. Они разносили по подразделениям газеты и брошюры. Но эта работа их не удовлетворяла. Девушки очень хотели принять участие непосредственно в боевых делах. И командование полка решило послать подруг в немецкий тыл на разведку.
	— Трудно было, — рассказывали они, вернувшись в полк на третьи сутки. — Днем находились в селе, а на ночь уходили за околицу, скрывались в стогах сена. И вот однажды сквозь сон мы услышали немецкую речь. Оказалось, что немецкий патруль, спасаясь от непогоды, забрался в наш стог, но с другой стороны. Мы притаились, словно мыши, боялись шевельнуться, хрустнуть соломинкой. Когда немцы притихли, мы осторожно выбрались из стога, ушли в поле, где и провели остаток ночи. Продрогли до костей.
	Хоть девушки и натерпелись страху, находясь в тылу врага, но задание выполнили как нельзя лучше, Собранные ими данные о численности и вооружении гитлеровцев, расположении их батарей помогли нам провести ряд успешных операций.
	Дорога от Корочи до деревни Клиновцы до такой степени раскисла от осенних дождей, что стала непроходимой для автотранспорта. Автомашины тылов двух армий (21-й и 40-й) завязли в грязи. К тому же у них кончился бензин. На штаб Воронежского полка возложили задачу: организовать эвакуацию этих автомашин.
	Прежде всего была налажена доставка горючего на самолетах У-2. Несколько суток подряд днем и ночью медленно двигались по грязи колонны автомобилей. Дорогу им прокладывал трактор. Понадобились большие усилия работников штаба полка, бойцов и командиров, чтобы вывести несколько тысяч автомашин в целости и сохранности. Командующий армией объявил воронежцам благодарность.
	Относительно спокойная жизнь в Клиновце дала возможность лучше проанализировать действия полка, его подразделений и отдельных воинов в минувших боях и походах, извлечь уроки из ошибок и промахов. Михаил Емельянович Вайцеховский был доволен гвардейцами. Его радовало, что они закалились в огне войны, окрепли духовно и физически, стали более собранными, подтянутыми, дисциплинированными.
	В те дни Вайцеховский часто беседовал с командирами и политработниками. Иногда в нашей квартире устраивались небольшие концерты. Приходили баянист, кто-нибудь из артистов. Особенно нравилось всем слушать стихи в исполнении Валентина Панафидина и пение Николая Калмыкова-Любимова, артиста Воронежского театра оперетты. Слушая арии из «Сильвы», «Продавца птиц» и других оперетт, люди забывали о суровой фронтовой жизни, на какое-то время переносились в довоенную жизнь.
	Был у нас патефон и несколько «заезженных» пластинок. Пластинки были, как говорится, легкого жанра, но в боевой обстановке такая музыка доставляла слушателям больше удовольствия, чем бравурные марши. Помнится, Вайцеховский в минуты хорошего настроения вполголоса напевал, вторя патефону: «Маленькая рыбка, жареный карась, где твоя улыбка, что была вчерась?»
	В те дни мы особенно сблизились с Вайцеховским, часто беседовали, и я узнал о Михаиле Емельяновиче много нового, интересного. Как-то мы проговорили с ним почти всю ночь, лежа на соломе, застланной плащ-палатками. Он поведал о своих злоключениях после злодейского убийства С. М. Кирова. Вайцеховский тогда командовал полком НКВД в Ленинграде. Многих военных арестовали, а его отстранили от должности, перевели в Новосибирск.
	— Было очень обидно, но духом не пал, — закончил свой рассказ Михаил Емельянович.
	Он вообще никогда не падал духом, не склонял головы перед невзгодами. И теперь, на фронте, Вайцеховский ходил по полю боя, не кланяясь пулям. Я не раз упрекал его за это.
	— Привычка. Еще с гражданской войны, — отшучивался обычно Михаил Емельянович. — Знаешь, комиссар, я боюсь, что если лягу под пулями или осколками, то потом не встану. А смерть что ж, она всегда ходит за солдатом. Откровенно говоря, я к ней уже привык. Я ведь еще в гражданскую был «расстрелян», да вот, видишь, хожу.
	В эту ночь Михаил Емельянович рассказал мне давнишнюю историю о своем расстреле. Воевал он тогда с басмачами в Средней Азии. Как-то басмачи совершили налет на тылы бригады, взяли в плен несколько работников политотдела. Среди них оказалась и жена Вайцеховского.
	— Красивая была моя Тоня, очень любил я ее. Прямо места не находил себе, когда узнал, что она попала в плен к басмачам, И горяч был не в меру. По моему приказу бойцы обложили аул. Басмачам был объявлен ультиматум: доставить мою жену живой и невредимой, иначе аул будет сметен с лица земли. Вот ведь что придумал! Жену выручил, а кончилась эта «операция» трибуналом. Приговорили к расстрелу. Спасибо, выручил Серго Орджоникидзе. Ох и досталось мне от него тогда. Но потом он дал мне трудное задание. Сказал: выполнишь, отменим приговор трибунала. Боевым делом искупил свою вину. Вернули мне доверие, снова стал командовать бригадой. С тех пор поумнел. А вот бояться смерти так и не научился...
	28 ноября 1941 года полки дивизии снялись с занимаемого ими участка обороны и, совершив 80-километровый марш, сосредоточились в небольшом районном центре Волоконовке. Дивизия перебрасывалась на другой участок фронта для действия против правого крыла немецкой танковой армии Гудериана, наступавшей на Москву и занявшей к тому времени города Ефремов и Елец.
	2 декабря дивизии вручалось гвардейское знамя. Честь принимать его выпала Воронежскому полку. Наши воины-добровольцы заслужили это право ратными подвигами на поле брани, стойкими действиями в обороне и стремительными ударами в наступательных боях.
	Из Волоконовки части дивизии перебазировались в новый район сосредоточения по железной дороге. Воронежский полк выгрузился на разъезде Прокуророво, южнее станции Тербуны, и сосредоточился в близлежащих населенных пунктах — Селезневке, Прокуроровке, Николаевке.
	Вскоре началось наступление. Дивизия действовала в составе оперативной группы Юго-Западного фронта, решая ответственную боевую задачу по разгрому Елецкой группировки врага. Воронежский полк 7 декабря 1941 года занял Надеждино и Богатые Плоты, захватив 2 пушки и 2 пулемета. Оставив в заслоне 2-й батальон, полк устремился на Стрелецкое — большое село километрах в двадцати северо-западнее станции Долгоруково. Заслониться со стороны этой станции было крайне необходимо, так как там оставались немецкие войска.
	Пешая разведка, первой ворвавшаяся на восточную окраину Стрелецкого, захватила группу солдат 133-го пехотного полка 4-й немецкой пехотной дивизии. Пленные тряслись от страха. От них воронежцы впервые услышали ставшее потом распространенным восклицание «Гитлер капут». Подразделениям полка уже приходилось захватывать немцев в плен. Но прежде они вели себя нагло, на допросах отказывались отвечать, и только некоторые давали показания. Теперь же пленные были так перепуганы и словоохотливы, что вызывали чувство омерзения.
	В Стрелецком, разделенном широкой балкой, произошел упорный бой, навсегда вошедший в историю полка. Немцы, укрепившиеся в возвышенной части села, бешено защищались. У них была очень удобная позиция. Установленные на колокольне крупнокалиберные пулеметы простреливали все подступы к немецкой обороне. Да и численностью враг превосходил наступающие советские подразделения.
	В разгар боя за Стрелецкое противник, окруженный в Долгорукове, начал прорываться, тесня 2-й батальон. В тылу полка появилась «бродячая» группа немцев в составе двух батальонов пехоты, двух противотанковых дивизионов, артиллерийской батареи и 20 минометов. Положение наступающих подразделений и всего полка стало критическим.
	Немецкие цепи показались на бугре, в тылу командного пункта. Нужно было остановить 2-й батальон, повернуть его и ударить по немцам.
	— Комиссар, — сказал полковник Вайцеховский, — я останусь на правом фланге и буду продолжать наступление, а ты займись вторым батальоном.
	Одно орудие установили против наступающих с тыла немцев и стали бить по ним прямой наводкой. Сержант А. И. Шерстников так метко разил врага, что наступление немцев приостановилось. Начальник штаба полка гвардии капитан А. Т. Худяков и я поскакали навстречу 2-му батальону.
	В небольшой лощине, куда спустились цепи отходящего батальона, всего в 400-500 метрах от командного пункта полка, нам удалось остановить бойцов. Затем они стремительно атаковали немцев, уже растерявшихся под беглым огнем нашего орудия. Фашисты не выдержали и повернули вспять. На поле боя осталось 4 артиллерийских орудия в полной упряжке и много убитых. Куда бы ни кинулась эта «бродячая» группа, всюду ей приходилось плохо. Командир дивизии выделил истребительные отряды, преграждавшие группе путь на югo-запад и запад. В конечном счете она была рассеяна и почти полностью уничтожена, а весь ее обоз, все противотанковые орудия стали трофеями Воронежского полка. Угроза с тыла была ликвидирована.
	А в Стрелецком в это время продолжался упорный бой. Командира 3-го батальона капитана Хаустова ранило в голову. Командование батальоном принял капитан А. Д. Медведев. Был ранен адъютант батальона лейтенант В. Н. Тищенко. Тяжело ранен осколком мины старший политрук Яков Николаевич Долгов. Младший политрук Шанин бесстрашно вел бойцов в атаку на фашистов и тоже был ранен вражеской пулей. Взвод под командованием Кожемякина, находясь на одном из решающих участков, смелым натиском обрушился на противника и тем самым помог его разгрому. Командир батареи И. Е. Матюшкин вел меткий огонь, уничтожая немецкие огневые точки. Многие воронежцы отличились в этом бою, смело штурмуя вражеские позиции.
	Ночью командование полка расположилось в одном из домов на окраине Стрелецкого. Мучительно хотелось спать. Но не успели отдохнуть и часа, как запищал телефонный зуммер. Командир 2-го батальона гвардии майор Григорьев докладывал, что справа по лощине движутся немецкие танки.
	- Не может быть у немцев здесь танков, — сердито проговорил в трубку командир полка,
	- Пойду посмотрю, что там у них случилось, — сказал начальник штаба А. Т. Худяков.
	Вместе с ним вышел и я.
	На месте выяснилось, что справа, в овраге, наши бойцы услышали рев моторов. Обстреляли овраг, шум моторов прекратился. Разведка донесла, что овраг забит автомашинами и противотанковыми пушками. Очевидно, остатки «бродячей» группы пытались прорваться, и немецкие грузовики, полные снарядов, яростно ревели моторами, буксуя в снегу. Они-то и были приняты за танки.
	Брошенные немцами 29 противотанковых орудий, 55 машин со снарядами, минами и другим военным имуществом, много минометов, автоматов, крупнокалиберных пулеметов стали трофеями воронежцев. Семь немецких противотанковых орудий были поставлены на огневые позиции Воронежского полка. И полетели фашистские снаряды в фашистов.
	Чтобы избежать дальнейших потерь при овладении Стрелецким, полковник Вайцеховский пошел на хитрость. Он приказал разведчикам и бойцам автоматной роты мелкими группами перерезать все дороги, идущие к Стрелецкому. Услышав у себя в тылу стрельбу, немцы растерялись и начали отходить. Этим воспользовались наши подразделения. Сильным ударом они овладели Стрелецким и уничтожили там почти весь немецкий гарнизон. В селе Грызлом (3 километра западнее Стрелецкого) были захвачены еще 23 немецких орудия, 14 мотоциклов, 6 станковых пулеметов. Немцы не успели снять и средства связи.
	Велика была радость жителей освобожденного от гитлеровских бандитов села. В одной из изб наши воины нашли девушку лет пятнадцати, жестоко избитую немцами за то, что она не хотела отдать им свои валенки. Многие крестьяне были убиты фашистами, многие начисто ограблены. Воронежцы передали населению захваченное у немцев продовольствие, раздали награбленные врагом вещи.
	Уже после войны мне и В. Н. Тищенко довелось побывать в Стрелецком. Жители, вспоминая о боях за село, рассказывали о панике в рядах врага во время нашего наступления, о больших потерях фашистов.
	— Немцы две ночи возили трупы своих солдат на подводах и спускали их под лед в реку Сосну, — рассказывали жители Стрелецкого. — Так они хотели скрыть потери своих войск.
	Немало и наших товарищей полегло в бою за Стрелецкое. Мы побывали на братской могиле, где вечным сном спят гвардейцы-воронежцы Григорий Зашкевич, Алексей Черкасов, Павел Келармейцев, Сергей Гончаров, Алексей Гончаров, Николай Смирнов, бойцы Захаров, Арнеутов и другие.
	Преследуя противника, Воронежский полк форсировал реку Сосну под Чернаво-Пятницким, овладел железнодорожными станциями Измалково и Хомутово, многими селами и деревнями, Подразделения полка шли на запад, ломая сопротивление немцев, захватывая трофеи и пленных. Трофеи были столь велики, что не могли быть собраны силами полка, и Вайцеховский обратился за помощью к комдиву.
	В этих наступательных боях смелость, инициативу и выносливость показали разведчики полка. Командир взвода пешей разведки лейтенант И. П. Денисов, выполняя задачу по уточнению сил фашистов в Давыдовке и Алексеевке, энергично действовал при стычке с противником. Он погиб, но обеспечил выполнение трудного задания. Взвод конных разведчиков под командованием лейтенанта И. 3. Хвостова, действуя на участке между селами Алексеевкой и Васильевкой, выявил важные огневые точки противника. Попав под обстрел немцев, взвод быстро укрылся в лощине. Лейтенант Хвостов был тяжело контужен, однако сумел организованно вывести разведчиков из-под огня врага. Когда группа наших бойцов оказалась под фланговым обстрелом фашистов, помощник командира взвода пешей разведки В. Ф. Лаврентьев бросился на выручку товарищам. Огнем из ручного пулемета он заставил врага замолчать. Воспользовавшись этим, наши разведчики продвинулись вперед и выполнили боевую задачу. Инициативные действия Василия Федоровича Лаврентьева отмечены орденом Красной Звезды.
	Отважно действовал сержант Мунк. Шофер по специальности, он попросился в разведку и вскоре прославился как отличный пулеметчик, храбрый и умелый воин. Когда немецкая авиация налетела на село Хомутово, Мунк несколькими очередями из ручного пулемета сбил самолет противника. Сержант Мунк первым ворвался в село Среднее и метким огнем из пулемета скосил 15 немцев. Село было занято подразделениями полка, но противник продолжал вести сильный минометный и артиллерийский огонь из села Галичи-Верховье. На улице стоял бронированный тягач.
	— Ведь это же наш тягач, — сказал Мунк, — его надо спасти! — И разведчик, несмотря на сильный огонь, пополз к тягачу, чтобы отвести его в укрытие. Здесь он получил тяжелое ранение от разорвавшейся рядом мины.
	Под огнем противника хорошо дрались и артиллеристы. В одном из боев немцы нащупали огневые позиции полковой батареи. Вражеские снаряды рвались возле наших орудий, одно орудие было выведено из строя прямым попаданием. И все же артиллеристы под командованием воспитанника Воронежского университета И. Е. Матюшкина продолжали вести непрерывный огонь по батарее противника и в конце концов подавили ее. В этом бою особое мужестве проявил наводчик Логунов. Когда загорелся снарядный ящик, Логунов, рискуя жизнью, бросился к объятому пламенем ящику и засыпал его землей.
	Дерзко действовали артиллеристы, которыми командовал Л. И. Рощин. Однажды из-под самого носа немцев они увезли противотанковую пушку с сотней снарядов.
	За десять дней наступления дивизия прошла с боями 116 километров и освободила свыше 400 населенных пунктов. В ходе боев были разгромлены 95-я пехотная дивизия противника, части 45-й дивизии и захвачены большие трофеи: 1000 автомашин, 120 орудий, 30 минометов, большое количество пулеметов, автоматов, винтовок. Много сделал для успеха дивизии Воронежский добровольческий полк.
	Правительство Советского Союза высоко оценило мужество и стойкость бойцов, командиров и политработников, наградив их орденами и медалями. В числе награжденных было более сотни воронежцев. Все участники этих боев награждены медалью «За оборону Москвы».
	В конце 1941 года перед дивизией была поставлена новая задача. Совершив ночной марш, Воронежский полк начал бой за населенный пункт Труды Меряева. в этом населенном пункте немцы приготовились справлять рождество: во многих домах стояли украшенные елки. Но повеселиться фашистам в ту ночь не пришлось. Под натиском воронежцев они бежали из села, неся большие потери.
	В последующие дни полк с боями овладел населенными пунктами Волчьи Дворы, Зиновьевка Вторая, Федоровка.
	Во время движения на Волчьи Дворы нас атаковали немецкие самолеты. Колонна рассыпалась. После налета подразделения снова стали выходить на дорогу. Я подошел к Вайцеховскому. Он стоял на возке и рассматривал в бинокль группу конных, впереди которых двигались четверо пеших.
	— Посмотри, комиссар, — сказал Михаил Емельянович, — кажется, это мой Мишка.
	Я вскинул бинокль. Среди конных был Михаил Вайцеховский — сын и адъютант командира полка. Пешие были немцы.
	Оказывается, во время налета вражеской авиации на колонну полка Михаил с пятью конными разведчиками совершил вылазку на хутор, расположенный километрах в четырех от дороги. В хуторе были гитлеровцы. Разведчики забросали гранатами окна крайнего дома. Многих фашистов уничтожили, а четырех захватили в плен.
	Вылазка прошла удачно, пленные дали ценные сведения. Но все же командир полка был недоволен сыном.
	— Горячая голова, лезет куда не надо, — возмущался он. — Поговори ты с ним, Петрович, меня он не очень слушает.
	Когда Волчьи Дворы были заняты, я долго беседовал с сержантом Вайцеховским. Михаил обещал, что подобного ухарства больше не будет.
	28 декабря наши части прошли Зиновьевку Вторую. Вечерело. Не успел полк отойти километров на пять, как вдруг позади послышалась орудийная и винтовочная стрельба. Оказалось, что в Зиновьевку Вторую, куда только что прибыл штаб нашей дивизии, ворвались десять немецких танков и автомашин с пехотой. Часть работников штаба вынуждена была отойти на запад, в расположение Воронежского полка, другая часть — в направлении деревни Труды Меряева.
	Дивизия в эти дни продвигалась быстро, фланги ее были открытыми. Воспользовавшись этим, противник нанес фланговый удар, отрезал некоторые части от основных сил. В окружении оказался и наш полк.
	Утром 31 декабря в расположение Воронежского полка прилетел самолет. Летчик привез боевой приказ: прорываться в направлении деревни Борково. Однако при посадке самолет сломал пропеллер и назад вылететь не смог. Самолет взорвали, а летчик выходил из окружения вместе с полком. Командир дивизии так и не знал, получен ли в полку приказ. Поэтому, когда подразделения полка в ночь на 1 января 1942 года после трехчасового боя изгнали немцев из деревни Борково, части дивизии не выступили им навстречу, как это предусматривалось приказом.
	Что предпринять дальше? В каком направлении пробиваться? Эти вопросы обсуждались командованием полка. И вот, когда план выхода из окружения был готов, в комнату, где проходило совещание, вошел старший лейтенант Т. А. Богданов — работник оперативного отдела штаба дивизии. Все с изумлением и радостью глядели на него. Покрасневший от мороза и волнений старший лейтенант достал сложенный вчетверо лист папиросной бумаги и протянул его полковнику Вайцеховскому.
	— Боевой приказ вот доставил, — смущенно проговорил он и коротко рассказал, как с двумя связистами — Г. Т. Филипченко и П. Т. Рябинкиным—лощинами и балками верхом на лошадях он пробирался в расположение нашего полка.
	В приказе предлагалось выйти на Гремячье, находившееся в пяти километрах восточнее Трудов Меряева. Это соответствовало ранее разработанному командованием полка плану, и полковник Вайцеховский дал приказ выступать.
	В 17.00 двинулся головной отряд, через некоторое время — вся колонна. Полки выходили из окружения таким образом: один батальон атаковал лежащий на пути населенный пункт Вязовое. Завязался бой. Тем временем остальные чести прошли мимо населенного пункта. После этого батальон оторвался от врага и присоединился к полку. У следующего населенного пункта в бой вступил другой батальон, а затем замкнул колонну.
	Как ни велика зимняя ночь, но ее не хватило. Когда показалась деревня Труды Меряева, мимо которой лежал наш путь, забрезжил рассвет. Наши части были уже вблизи села Гремячьего, когда неожиданно справа, из деревни Усть-Лески, немцы открыли огонь из нескольких танков.
	Быстро рассредоточившись, вся колонна «свалилась» влево, в лощину, и вошла в Гремячье. Лишь двух-трех бойцов легко ранило осколкам, подо мной убило верховую лошадь да взрывом перевернуло кухню 3-го батальона. Воронежцы вышли из окружения вместе с 85-м стрелковым полком и 34-м артполком дивизии. Вместе с нами вышли и работники 4-го отдела штаба дивизии с гвардейским знаменем дивизии и приколотым на нем орденом Ленина.
	В селе Красном, где размещался штаб дивизии, мы узнали, что несколько дней назад из Воронежа приехала делегация. Члены ее с нетерпением ждали нашего выхода из окружения. Сколько было радости, когда 3 января делегация прибыла в полк! Сколько задушевных разговоров о боевых делах, о жизни родного города! Фронтовиков взволновали подарки, привезенные делегацией, письма от родных и знакомых. Гвардейцы передали землякам памятные боевые сувениры.
	В начале января 1942 года дивизию направили на новый участок Юго-Западного фронта. Воронежский полк вел тяжелые бои в районе Щигров.
	17 января 1942 года 4-й Воронежский полк занимал оборону на северной окраине Безобразово, а 18 января наступал на сильно укрепленные позиции в селе Косорже и на северо-западную окраину села Крюково. Бой за Косоржу продолжался 17 часов. Населенный пункт был взят. Немцы оставили здесь 150 трупов. Но и полк понес значительные потери.
	19 января полк получил приказ сосредоточиться на южной окраине Хохлова и утром атаковать укрепленный район немцев Удерево. 15 часов шло сражение. Полк овладел северной окраиной и продвинулся в глубь села. Но по приказу комдива вышел из боя и направился в деревню Волчанку. По пути следования мы получили новый приказ — атаковать село Карташовку, для чего сосредоточиться в селе Орлянке. Наступление на Карташовку началось 21 января. Воронежцы уничтожили более сотни фашистов и заняли всю северную окраину села до школы. Но так как соседняя справа часть под давлением танков противника отошла, вынуждены были отойти и мы.
	24 января полк занимал оборону в Юдинке, а 26-го перешел в наступление и во взаимодействии с соседями овладел населенным пунктом Бутырки. Поле боя было усеяно трупами врага. Более 170 немцев уничтожили воронежцы в этом бою, захватили 4 пулемета и пленных. Особенно отличились наши минометчики. Когда танки противника вклинились в расположение полка, минометчики огнем отсекли от танков автоматчиков и значительную часть их уничтожили. Немецкие танки вынуждены были повернуть назад.
	В этом бою смертью храбрых пал секретарь партийной организации полка А. Ф. Иванов. Вражеская пуля, задев на груди орден Красного Знамени, остановила биение сердца секретаря комсомольской организации Николая Ершова.
	Выйдя из боя под Щиграми, дивизия 31 января по железной дороге была переброшена в район Нового Оскола, а с 6 по 12 февраля совершила марш в район Большие Подъяруги. Отсюда предстояло наступать на Лески, что севернее Белгорода. Взятие этого населенного пункта давало возможность перерезать важную железнодорожную магистраль Белгород — Курск.
	В дни подготовки к боям за Лески организации и предприятия Воронежа прислали полку 3 вагона с медикаментами, оружием и подарками. Рабочие завода имени Дзержинского послали 300 автоматов и несколько минометов, изготовленных ими.
	16 февраля 1942 года командование полка писало Воронежскому обкому и горкому партии, областному и городскому Совету депутатов трудящихся:
	«Дорогие товарищи! Командование Воронежского полка гвардейской ордена Ленина стрелковой дивизии от имени всех бойцов, командиров и политработников шлет вам пламенный боевой привет.
	Ведя беспощадную борьбу с фашизмом, выполняя боевые приказы командования, мы чувствовали постоянную заботу и боевую помощь воронежцев, областных и городских организаций города Воронежа.
	3а вашу заботу и помощь выражаем сердечную благодарность и обещаем еще больше уничтожить немецких фашистов.
	Мы призываем трудящихся города Воронежа и Воронежской области шире развернуть социалистическое соревнование по укреплению тыла, по усилению его связи с фронтом, по производству оружия, боеприпасов и другой продукции, необходимой для Красной Армии, для уничтожения фашистской нечисти.
	Мы, со своей стороны, обещаем партии и правительству и землякам-воронежцам твердо и уверенно нести вперед наше победоносное гвардейское Знамя, зовущее нас к новым победам».
	Лески обороняли крупные силы врага. Местность была исключительно выгодна для немцев. Наши части не имели возможности совершить обходный маневр, так как попадали под интенсивный фланговый огонь противника. В инженерном отношении Лески представляли собой сильно укрепленный узел сопротивления. Большинство каменных домов были превращены в дзоты с амбразурами для противотанковых пушек, станковых и крупнокалиберных пулеметов. Несколько тяжелых танков, врытых в землю, действовали как неподвижные огневые точки. Помимо этого, у врага было еще 10 танков.
	Немцы укрепили стены домов бревнами, землей и снегом. Снежные валы были политы водой, на них образовалась толстая ледяная корка. Между домами также высились снежные валы, облитые водой, с амбразурами для ведения огня. Враг прекрасно понимал, какие преимущества получили бы наши части, овладев Лесками, и был готов упорно оборонять их.
	Вечером 20 февраля 1942 года два батальона Воронежского полка при поддержке артиллерии атаковали северную и северо-восточную окраины Лесок. Завязался упорный бой. Несмотря на сильный огонь противника, наши подразделения все ближе и ближе подходили к населенному пункту. Днем 21 февраля они были уже в 150 метрах от него.
	Тяжело пришлось нашим гвардейцам в этом бою, длившемся несколько суток. Немцы находились в населенном пункте, а советские бойцы — в поле. Снежный окоп не греет и не защищает, только маскирует. Немецкие танки выползали из деревни и с околицы вели огонь из орудий и пулеметов. Подходить к нашим окопам они не решались, опасаясь гранат.
	В боях за Лески погиб командир Воронежского полка гвардии полковник Михаил Емельянович Вайцеховский, награжденный тремя орденами Красного Знамени. Произошло это так.
	21 февраля вечером на командный пункт полка прибыл генерал Руссиянов. Он привез приказ командующего фронтом о назначении полковника Вайцеховского командиром 81-й стрелковой дивизии.
	— Возьми завтра Лески и сдавай полк Худякову, — сказал на прощание генерал Вайцеховскому.
	Рано утром 22 февраля командир полка отправился на свой командный пункт, сооруженный из снега в чистом поле. Противник заметил группу, открыл по ней минометный огонь. Осколок третьей мины свалил Вайцеховского. Раненного в живот полковника на волокуше вынесли из-под обстрела и на машине доставили в армейский госпиталь. Там ему сделали операцию. Но спасти жизнь этого замечательного человека врачи не смогли. Похоронили М. Е. Вайцеховского с воинскими почестями в городе Воронеже на площади 3-го Интернационала (ныне городской детский парк).
	Михаил Емельянович Вайцеховский был самым любимым и популярным офицером нашей дивизии. Его гибель тяжело переживал весь личный состав. В обращении к гвардейцам, которое подписали многие командиры и политработники, говорилось: «М. Е. Вайцеховский погиб в расцвете своих творческих сил и военного таланта. И мы, боевые друзья, даем клятву, что за своего боевого товарища заставим фашистских бандитов расплачиваться сотнями своих черных жизней.
	Мы будем мстить жестоко и беспощадно, как только могут мстить советские гвардейцы».
	Яростно бросились воронежцы на врага, узнав о ранении своего командира. 3-й батальон, несмотря на ураганный огонь, ворвался на восточную окраину Лесок, захватил ряд домов и закрепился в них. Никакие контратаки немецких танков и пехоты не могли заставить батальон отступить.
	Гвардейцы жестоко отомстили за смерть полковника Вайцеховского и других товарищей. В боях за Лески было истреблено 700 немецких солдат и офицеров.
	28 февраля 1942 года дивизия получила новую боевую задачу. Шесть ночей Воронежский полк вместе с другими частями 1-й ордена Ленина гвардейской стрелковой дивизии был на марше. Дивизия сосредоточилась в населенных пунктах Октябрьское, Первое Советское, Прилепы (на левом берегу Северного Донца). Нелегок был путь сюда. Свирепствовали жестокие метели. Бойцы передвигались по глубокому снегу. Иногда они на руках выносили машины с боеприпасами и продовольствием.
	5 марта наш полк сосредоточился в селе Первое Советское. В этот день был получен приказ Народного Комиссара Обороны о переименовании всех частей дивизии в гвардейские и присвоении им новых номеров. Стрелковые полки 85, 331 и 355-й отныне соответственно именовались 2, 7 и 16-м гвардейским, а наш стал 4-м гвардейским. Эту весть бойцы встретили с большой радостью. Повсюду состоялись митинги. Теперь не только дивизия была гвардейской, но и каждый ее полк носил это почетное наименование. В ночь с 6 на 7 марта 1942 года гвардейцы выдвинулись на передний край, заменили части 300-й стрелковой дивизии и приготовились к наступлению. Оно началось на рассвете.
	Части дивизии начали наступление в направлении Салтов, Избицкое, Варваровка, Старица. У населенного пункта Старица Воронежский полк в двух местах форсировал реку Северный Донец. Немцы упорно сопротивлялись, поспешно подтягивали резервы. Глубокий снег в лесу затруднял движение бойцов 1-го батальона и артиллеристов. Пушки, минометы, боеприпасы приходилось тащить на руках, под огнем противника.
	У самой окраины Старицы росли два больших дерева, мешавшие нашей артиллерии бить прямой наводкой. Спилить их вызвались сержант Соловьев и боец Гладченко. В белых маскировочных халатах они подползли к деревьям и взялись за пилу. Одно дерево покачнулось и рухнуло. Немцы усилили огонь. Но воины остались на месте. Прошло несколько минут, и свалилось другое дерево.
	Вечером 7 марта ветер резко переменился. Ударил мороз. К десяти часам он достиг 23 градусов. Непрерывно работал санитарный пункт, помогая обмороженным, и все же около ста человек пришлось отправить в медсанбат.
	А линия обороны была очень велика. Пришлось направить в стрелковые подразделения всех работников штаба, все тыловые подразделения, часть бойцов и командиров транспортной роты. Несколько дней наши воины-тыловики мужественно дрались в обороне вместе с бойцами линейных подразделений. Они вернулись к исполнению своих прямых обязанностей, когда было получено пополнение.
	Однажды немцы крупными силами атаковали из Старицы позиции 2-го батальона. Шесть танков и пехота пытались выбить бойцов с занимаемого ими рубежа. Командир батальона, оценив обстановку, выдвинул вперед пулеметчиков — несколько левее того направления, по которому двигались немцы. Когда фашисты продвинулись к нашим позициям, пулеметчики фланговым огнем отсекли немецкую пехоту от танков, а артиллеристы, которыми командовал В. П. Толоконников, обрушили на фашистские танки сильный огонь. Атака немцев была отбита с большими для них потерями.
	Спустя несколько дней разведка обнаружила в лесу пять немецких дзотов. Противник, занимавший Старицу, еще до прихода нашей дивизии укрепил в лесном массиве высоту Ветерин. Он построил дзоты, усеял местность противопехотными минами, различного вида взрывными сюрпризами, окружил дзоты спиралью Бруно. В дзотах были установлены ручные и станковые пулеметы. В районе высоты имелись минометы. Дзоты соединялись ходами сообщения и находились во взаимной огневой связи.
	Полк должен был во что бы то ни стало ликвидировать опорный пункт врага. Сняв с позиции 1-й батальон и еще шире растянув линию обороны, командир полка А. Т. Худяков готовил сложный бой в лесу. За сутки до наступления на дзоты были подготовлены 4 штурмовые группы в составе 5 саперов и 10 стрелков каждая. В течение дня со штурмовыми группами и 3-й стрелковой ротой были проведены занятия.
	Ровно в полночь группы начали атаку. Через полчаса боевое охранение немцев было ликвидировано. Но враг вел сильный огонь из дзотов, артиллерия и минометы противника обстреливали наступающие подразделения из Старицы, Пришлось залечь. На рассвете наступление возобновилось.
	Первыми к дзотам подползли старший сержант Маклаков, старший сержант Зотов и сержант Островский. За ними бросились бойцы Баранов, Пономарев, Носков, Выбикин, Ефремов и другие. Полетели гранаты. Немцы пытались бежать, но разлившийся ручей между опушкой леса и Старицей превратился в бушующий поток, который поглотил большинство из них.
	Во время этого боя были захвачены пулеметы, минометы, рация, много винтовок и боеприпасов, 30 комплектов нового немецкого обмундирования, пленные.
	Активно участвовал в операции местный партизан житель села Старицы тов. Дашель. Хорошо зная местность и расположение врага, он помог воронежцам дельным советом и смелыми действиями с оружием в руках.
	В нескольких метрах от одного из дзотов воронежцы обнаружили три трупа красноармейцев, привязанных к дубам. Как выяснилось позже, фашисты зверски издевались над пленными. В течение нескольких дней им не давали есть, забавы ради то и дело избивали. На уровне рта палачи привязали дубовую палку. Когда муки голода достигали предела, люди принимались грызть палку. Натешившись страданиями советских людей, палачи расстреляли красноармейцев. Материалы об этих зверствах и обглоданную палку мы направили в штаб дивизии. Позже все это было передано в музей Советской Армии.
	В результате боев в районе Рубежного, Первого Советского, Волчанска отбитый у немцев плацдарм на правом берегу Северного Донца был прочно закреплен. Дивизия успешно выполнила свою боевую задачу и была сменена другими частями.
	22 апреля 1942 года 4-й Воронежский полк сдал участок обороны, а 26 апреля погрузился в эшелоны на станции Белый Колодезь и направился в Воронеж для отдыха и пополнения. Но со станции Касторная эшелоны повернули на Елец. Дивизия должна была занять один из участков обороны Брянского фронта.
	29 апреля Воронежский полк разгрузился на станции Красные Зори и сосредоточился в районе Верхней Любовши.
	1 Мая 1942 года из Воронежа в полк приехала делегация от общественных организаций, рабочих и служащих города. Немало подарков, теплых, дружеских писем послали воронежцы своим землякам на фронт.
	Приезд делегации совпал с перевооружением, которое проходило в полку. Все подразделения полка взамен винтовок СВТ и трофейного оружия получили новое.
	В мае 1942 года полк передислоцировался в район села Жилого. Здесь к нам прибыло новое пополнение, главным образом из Воронежа и Воронежской области. Это была молодежь 1922—1924 годов рождения. Нужно было ее обучить, подготовить к суровым испытаниям. Этим занялись командиры и политработники полка. Много внимания уделялось умению грамотно окапываться, чтобы не нести лишние потери. Инженерные сооружения на занимаемом Воронежским полком участке были признаны лучшими в дивизии.
	В приказе командира дивизии от 25 июня 1942 года говорилось: «За хорошо проведенную работу по укреплению оборонительного рубежа и правильную организацию его в тактическом и огневом отношении объявляю благодарность командиру 4-го СП гвардии майору А. Т. Худякову, военкому гвардии старшему батальонному комиссару Н. П. Латышеву, заместителю командира полка гвардии майору В. А. Петрову, полковому инженеру гвардии старшему лейтенанту Ластовкину.
	Ставлю в пример 4-й СП, как лучший полк в дивизии, где можно поучиться в области инженерных сооружений и укрепления оборонительного участка другим полкам».
	В любом деле воронежцы показывали пример воинам дивизии. И в этом большая заслуга полковой партийной организации. Коммунисты полка всегда были впереди. На них равнялись беспартийные, в их лице солдаты видели образец беззаветного служения Родине. Несмотря на то, что в бою выбывало из строя немало коммунистов, ряды партийной организации не редели, так как все новые и новые бойцы вступали в партию. Приток заявлений в парторганизацию, как правило, возрастал в наиболее трудные дни фронтовой жизни гвардейцев. Под свист пуль и осколков, в суровой окопной обстановке были приняты в ряды Коммунистической партии воронежцы-гвардейцы: И. П. Денисов, В. А. Петров, Н. В. Мирошкин, Б. С. Бужинский, П. Ф. Извеков, Н. Г. Диденко, М. С. Точилин и сотни других. Бывало и так, что во время разбора заявлений о приеме в партию обстановка усложнялась. Собрание переносилось, а товарищи, заявления которых не успели рассмотрев, уходя в бой, просили, чтобы их считали коммунистами.
	В начале июля 1942 года, когда немцы находились уже на подступах к Воронежу, 1-й гвардейской стрелковой дивизии было приказано вместе с другими соединениями Брянского фронта ударить во фланг вражеской группировке, прорвавшейся к Дону. Совершив 60-километровый марш, части дивизии в ночь на 8 июля вышли на рубеж Давыдовка, Сельцо, Курганка, Головино и прямо с марша вступили в бой.
	Ожесточенный бой происходил под населенным пунктом Борки. Немцы подняли в воздух большое количество самолетов. Налеты немецких бомбардировщиков совершались непрерывно. На полях, по которым шли гвардейцы, не оставалось ни одного стога сена, ни одной кучи соломы, на которые не было бы сброшено несколько бомб. Маленьким, еле заметным бугорком виднелся в поле наблюдательный пункт Воронежского полка. Но и на этот бугорок бомбардировщики врага сбросили четыре полутонных бомбы.
	Враг встретил наступающие подразделения полка сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем. Но остановить продвижение гвардейцев было невозможно. Шесть дней вел полк непрерывные кровопролитные бои сначала в районе Борок, а затем в районе Набаново, южнее станции Тербуны. Гитлеровское командование было вынуждено перебросить на этот участок фронта значительные силы пехоты, танков и авиации, сняв их с Воронежского направления. Так гвардейцы нашего полка помогли защитникам города, оттянув на себя значительную часть сил противника.
	Бесстрашно бил фашистов гвардии младший лейтенант Матвей Иванович Епишев. При наступлении на Борки он, ворвавшись с бойцами в первые дома, лично уничтожил несколько фашистов. Епишев руководил бойцами при взятии каждого последующего дома. Под сильным огнем противника он подобрался к орудийному расчету немцев и забросал его гранатами. Расчет был уничтожен, а пушка взорвана. Заметив бегущих к автомашине немцев, Епишев подкрался к ней, забросал ее гранатами и уничтожил 6 гитлеровцев. Подвиг бесстрашного политработника отмечен орденом Красной Звезды.
	Политрук 9-й роты гвардии младший политрук Яков Александрович Руденко в бою за Борки заменил раненого командира роты. Несмотря на ураганный огонь немецких минометов, он занял с ротой окраину села и укрепился на занятом рубеже. Отбивая многочисленные контратаки противника, рота уничтожила 60 немецких солдат и офицеров. Я. А. Руденко был награжден орденом Красной Звезды.
	Комиссар минометного батальона гвардии старший политрук Н. К. Радченко лично руководил бойцами 1-й минометной роты. Под бомбежкой, под артиллерийским и минометным огнем противника наши минометчики не прекращали боевой работы и уничтожили 3 станковых и 4 ручных пулемета, подавили огонь трех минометов, истребили до 50 немцев. Радченко тоже был награжден орденом Красной Звезды.
	Наступление немецких войск в северо-восточном направлении (на Елец) и в восточном направлении (на Задонск) было приостановлено. Получив приказ закрепиться на занимаемых рубежах, бойцы и командиры полка затратили огромное количество энергии, проявили много военной смекалки, превращая свои позиции в неприступные крепости. Это было отмечено командованием Брянского фронта.
	Находясь в обороне, воронежцы-гвардейцы не сидели сложа руки. Они использовали все формы активного воздействия на врага — наносили по нему огневые удары, совершали дерзкие вылазки, уничтожали немцев из снайперских винтовок. Особенно активно действовали наши разведывательные группы.
	Одним из первых изъявил желание отправиться за языком» начальник продовольственного снабжения полка Мирон Яворовский. М. М. Яворовский возглавил группу добровольцев. Разведчики ночью пробрались в расположение врага. Вскоре они услышали немецкую речь, увидели, что вооруженные солдаты с ведрами в руках направились к ручью.
	— Решил нападать, когда фашисты пойдут обратно с полными ведрами,— рассказывал потом Яворовский.— Ждем. Минуты кажутся часами. А немцы не показываются. Ну, думаю, упустили момент. Может быть, возвращаются они другим путем? Бесшумно направились в ту сторону, куда пошли немцы. Видим: сидят они за бугорком, покуривают. «Приготовить гранаты».— шепотом скомандовал я товарищам. Взрывы, отчаянные крики. Смотрю, один немец еще живой. Схватили его и бегом в расположение полка.
	В этих боях был сбит самолет противника. Вот как это произошло. Над КП полка, расположенном на окраине Тербунов, кружился немецкий самолет. В это время начальник артиллерийского вооружения полка М. Г. Гыченков принес из починки противотанковое ружье для передачи его в подразделение. Вражеский самолет все снижался и снижался, стараясь, очевидно, рассмотреть место КП.
	— Гыченков,— сказал командир полка А. Т. Худяков,— накажи нахала.
	Водрузив ружье на древесный сук, Гыченков приготовился к стрельбе. Вот стервятник начал новый заход. Гыченков тщательно прицелился, взял нужную поправку и выстрелил. Самолет качнулся, стал снижаться и опустился на хлебное поле. К самолету побежали бойцы. У летчика не выдержали нервы, он застрелился. Мы осмотрели самолет. Пуля-снаряд Гыченкова попала в картер, и мотор отказал.
	В период боев под Тербунами многими ратными подвигами прославился командир взвода пешей разведки старшина Алексей Алексеевич Росляк. Незаметно проникая в тыл противника, он сеял панику, уничтожал охрану, громил штабы, разрушал дзоты, захватывал фашистов в плен. Так, в ночь с 4 на 5 августа, возглавляя разведгруппу, Росляк пробрался в деревню Козинку, занятую немцами, укрылся в засаде. Вот из хаты вышли девять гитлеровцев и направились в сторону гвардейцев. Разведчики подпустили врагов почти вплотную и пустили в ход гранаты. Восемь фашистов были уничтожены. Девятого разведчики привели в штаб в качестве «языка». За смелые разведывательные операции старшина А. А. Росляк был награжден орденом Красной Звезды.
	В то время, когда шли ожесточенные бои на берегах Дона и под Воронежем, у стен легендарного Сталинграда, воины-руссияновцы прочно удерживали свои оборонительные рубежи на левом фланге Брянского фронта.
	22 октября 1942 года 1-я гвардейская дивизия была выведена из боя. Полки погрузились в эшелоны. Гвардейцев ждал отдых. В конце месяца эшелоны прибыли в город Аткарск Саратовской области.