Страница 2

Страница 2_7



		Сборник воспоминаний. Воронежский добровольческий.

	"Солдаты мужают в бою"
	В.Н.Тищенко
	старший адъютант батальона

	На четвертый день пребывания полка на фронте М. Е. Вайцеховский приказал 3-му батальону выйти в район Липовки и оседлать шоссе Ромны — Харьков. На вопрос комбата Г. Я. Хаустова, как быть, если немцы уже заняли шоссе, Михаил Емельянович ответил:
	— Выбить немцев и закрепиться. Надо не дать врагу возможности подтягивать резервы с юга.
	Мы тронулись в путь. Впереди шла 7-я рота старшего лейтенанта А. Е. Шкиленко. Когда голова колонны поднялась на гребень высоты, расположенной между рекой Хорол и глубокими оврагами, фашисты обстреляли нас из минометов. Под огнем врага Шкиленко развернул роту в боевой порядок. Красноармейцы залегли, стали быстро окапываться.
	Тем временем капитан Хаустов отвел 8-ю и 9-ю роты в кустарник, чтобы привести их в боевой порядок.
	Обстрел высоты прекратился. Противник расположился по ту сторону дороги, окопавшись в кустарнике и овраге. Подъехавший комбат, разобравшись в обстановке, решил:
	— Будем атаковать. Приказ оседлать шоссе мы обязаны выполнить.
	Роты стали готовиться к атаке. В это время в нашем расположении появился бронеавтомобиль командира танковой бригады полковника Кригера. Он тоже имел приказ наступать на Липовку. Договорились о совместных действиях. Один взвод выделили для десанта на танки.
	Началась атака. Враг обрушил на нас минометный и артиллерийский огонь. В небе закружились самолеты с черными крестами на крыльях. Однако, несмотря на сильное сопротивление фашистов, мы сбили их с позиций и через Липовку вышли на шоссе, ведущее к Гадячу и Харькову.
	Не смирившись с потерей выгодного рубежа, немцы бросились в яростную контратаку. Батальон отбил ее. Бойцы сражались героически. Пулеметчик красноармеец Анцифриев, раненный разрывной пулей в плечо, продолжал косить вpaгoв. Превозмогая боль, он намертво вцепился в рукоятки пулемета и стрелял до тех пор, пока не потерял сознания. Героя-пулеметчика отправили в санчасть. Меткими были очереди и пулеметчика Владимира Митрофановича Бутко.
	Отразив первую атаку, батальон начал окапываться. По всей линии нашей обороны замелькали лопаты. Когда гитлеровцы предприняли вторую атаку, воронежцы встретили их еще более организованным огнем. Без промаха били по врагу красноармейцы Д. Курасов, И. Аксиний, А. Селиверстов. Враг и на этот раз вынужден был отступить.
	Горячий бой кипел до позднего вечера. Фашисты несколько раз бросались на наши позиции, но неизбежно откатывались назад. Не помогли им и массированный артиллерийский огонь, и бомбежка с воздуха.
	Два дня батальон удерживал шоссе, не позволяя фашистам прорваться с юга. Наши ряды заметно поредели. Кончились боеприпасы, не было продовольствия. Обо всем этом мы сообщили полковнику Вайцеховскому в боевом донесении. От него получили записку: «Ваше положение знаю. Раненые будут эвакуированы, продукты и патроны подбросим. Удерживайте занимаемый рубеж».
	Немцы подтянули свежие силы, в том числе танки, и вскоре начали наступление с целью окружить группировку войск, в которую входила и наша дивизия. К исходу дня 22 сентября полк получил приказ отойти на новые позиции в район Лебедин — Михайловка. Но до 3-го батальона этот приказ не дошел, и мы весь день 23 сентября вели бой на прежнем рубеже.
	В один из моментов боя группа немецких автоматчиков попыталась обойти нас с правого фланга. Это заметим пулеметчики Бутко и Коровин. Выдвинув свой «максим» на угрожаемый участок, они встретили фашистов сокрушительным огнем. Оставив на поле боя 12 трупов, враг отступил.
	Всю ночь вокруг нас слышался гул немецких танков. Соседи-кавалеристы отошли. Батальон оказался в почти полном окружении. Связь с полком давно прервалась. Вскоре стряслась новая беда: 7-я рота, а с ней часть бойцов из других подразделений были отрезаны.
	На рассвете 24 сентября остатки батальона стали выходить из окружения. По садам и огородам Липовки вышли к реке. Заболоченные берега Хорола помешали вражеским танкам преследовать нас, и мы благополучно перебрались на левый берег. Танки пошли в обход, а мы, миновав открытое поле, укрылись в посадке подсолнухов. Когда танки начали прочесывать левый берег реки, мы уже были далеко от нее.
	Немного передохнув, двинулись на восток. Было ясно, что мы оказались в тылу врага, поэтому приходилось двигаться со всеми предосторожностями. В населенные пункты не заходили, так как они были забиты немцами.
	Обессиленные, голодные, добрели до леска в пойме реки, которая делала здесь крутой поворот на юг и снова преградила нам путь. Перейти ее ночью не удалось. Перебрались на правый берег лишь утром и решили отдохнуть в кустарнике до вечера, так как по всем дорогам двигались колонны гитлеровцев.
	Ночью мы предполагали двинуться на Екатериновку, но повстречавшийся нам мальчик лет десяти сказал, что в Екатериновке немцы. Мальчик был из Васильевки. Часа через три он принес нам большую краюху хлеба и горсть соли. Этим скудным пайком мы немного подкрепились.
	С наступлением темноты снова тронулись в путь. Вскоре повстречали местного партизана, который только что выбрался из Екатериновки, где стояли немецкие танкисты. Он посоветовал идти на хутор, в котором не было фашистов. Здесь впервые за четыре дня мы утолили голод. Хуторяне поделились с нами чем могли.
	Задерживаться на хуторе было опасно, и через два часа мы покинули его. На третий день добрались до Лебедина и тут встретились со своими. К этому времени в нашей группе было 42 человека. 7-я рота с присоединившимися к ней другими бойцами батальона прибыла в полк раньше нас. Кто-то доложил, что комбат и я погибли. Батальоном теперь командовал капитан Ушаков.
	— Рад, что слухи не подтвердились, — сказал Вайцеховский. — Берите бразды управления батальоном в свои руки. Знаю, что нуждаетесь в отдыхе, но дело не терпит. Готовьтесь к бою за село Грунь.
	Итак, наш батальон снова был в сборе. Потери он понес большие, но боеспособности не потерял. Мы заново скомплектовали расчеты и отделения, произвели некоторую перестановку командного состава.
	2 октября 3-й батальон, сломив упорное сопротивление противника, подошел к сел Грун. Дльше продвинуться не удалось. Немцы огрызались изо всех сил. Однако часам к пяти вечера 7-я рота под командованием А. Е. Шкиленко подобралась то оврагам к селу и захватила несколько окраинных домов. Но тут же последовала контратака. Старший лейтенант Шкиленко был ранен. Рота отошла.
	По приказу капитана Г. А. Хаустова я с бойцами Бутко и Коровиным отправился в 7-ю роту. Пробравшись по бурьян и оврагам к окраине села, мы огородами выдвинулись дальше. С бугорка хорошо была видна низина в центре села. Там застряла в грязи большая автоколонна с какими-то грузами. Стало понятно, почему фашисты так отчаянно защищают село Грунь: во что бы то ни стало хотят спасти колонну.
	Возвратиться назад мы не смогли, так как немцы открыли ураганный минометный огонь. Пришлось оставаться на месте и продолжать наблюдение. Вдруг из ямы, расположенной недалеко от дома, появилась женщина. Она беспокоилась за коров, пасшихся на лугу. Я попросил ее отнести донесение комбату, объяснив, где он находится. Женщина взяла подойник и, сделав вид, что идет к стаду, направилась к высоте и передала донесение. К сожалению, фамилии этой патриотки я не знаю.
	Заменяя раненого Шкиленко, я возглавил 7-ю роту. Батальон стал готовиться к новой атаке. Мы рассчитывали начать ее с наступлением темноты. Но неожиданно обстановка изменилась.
	Над районом села появилось полтора десятка самолетов Ю-87. Снизившись, они стали высматривать цели. Наши бойцы хорошо замаскировались в подсолнухах и не подавали признаков жизни. Не найдя ничего подозрительного на месте расположения 3-го батальона, «юнкерсы» развернулись и закружили над центром села, где застряла автоколонна. Опасаясь, чтобы самолеты не разбомбили своих, гитлеровцы стали подавать сигналы ракетами. Летчики «поняли» сигнал. Сделав круг, они дружно спикировали на высоту, где окопалась немецкая пехота, а после бомбового удара начали обстреливать ее из пулеметов.
	Так нежданно-негаданно враг оказал нам большую услугу. Мы решили воспользоваться этим и атаковать фашистов, не дожидаясь темноты.
	В это время на командном пункте батальона появился генерал Руссиянов, опасавшийся, что под бомбежку попал наш батальон. Капитан Хаустов доложил, что батальон не пострадал, что немцы бомбили сами себя.
	— Сами себя бомбили? Это здорово. Что думаете делать?
	— Атаковать, товарищ генерал, — ответил комбат.
	— Правильное решение.
	Вскоре был дан сигнал в атаку. Мы с политруком В. Н. Букреевым, прибывшим из штаба полка, подняли 7-ю роту. Нас поддержали роты Медведева и Ишутина. Удар батальона был стремительным и неожиданным для немцев. Через два часа село Грунь было полностью и наших руках. Гитлеровцы понесли большие потери в живой силе и технике. Вся колонна, состоявшая из 63 грузовиков и 12 мотоциклов, стала нашим трофеем.
	Сдав после боя 7-ю роту другому командиру, я вернулся к своим обязанностям. На место политрука, погибшего в схватке за село Грунь, я порекомендовал красноармейца Бутко. До войны Владимир Митрофанович заведовал отделом школ в управлении Юго-Восточной железной дороги. Я знал его как принципиального коммуниста, умелого воспитателя. Отлично показал себя Бутко и в бою.
	— Готов выполнить любое задание партии и военного командования, — ответил Владимир Митрофанович, когда ему предложили стать политруком роты. В этот же день старший батальонный комиссар Н. Л. Латышев утвердил В. М. Бутко в новой должности.
	Этот случай назначения рядового бойца на ответственную должность не был единичным. В Воронежском добровольческом полку было много зрелых, хорошо подготовленных в политическом отношении коммунистов. Поэтому с первых дней пребывания на фронте в полку сложилась традиция: если выбывало из строя то или иное должностное лицо, мы не требовали пополнения в отделении кадров дивизии, а назначали на освободившиеся места своих людей. В том же бою за село Грунь одной из рот нашего батальона успешно командовал старший сержант Ефим Николаевич Ишутин.
	В течение пяти дней фашисты пытались вернуть себе село. Но все их атаки успеха не имели. Воронежцы и на этот раз показали образцы мужества и отваги. Пулеметчик 7-й роты красноармеец А. И. Залепукин, заняв выгодную позицию в каменном сарае, разил гитлеровцевметкими очередями. Одним из первых в батальоне он был награжден орденом Красной Звезды.
	С наступлением темноты мы получили приказ, совершив марш, занять оборону на северной окраине села Васильевка. Первой ушла 7-я рота.
	Но случилось так, что враг опередил нас. Когда головная рота приблизилась к усадьбе совхоза, немцы открыли по ней огонь с высотки.
	— За Родину, вперед! — крикнул политрук Бутко и бросился на фашистов. Первым ворвался на позиции врага взвод Самошкина. Стоявший в засаде на усадьбе немецкий танк неожиданно вышел из-за дома и открыл огонь. Владимир Митрофанович Бутко был смертельно ранен в грудь. Это видел красноармеец Филипп Тихонович Копытин. Он попытался вынести труп политрука, но ему это не удалось. Фашисты оттеснили взвод Самошкина к окраине поселка.
	Бои у сел Липовка, Грунь, Васильевка явились серьезным испытанием воронежских ополченцев на стойкость и боевое мастерство, на солдатскую зрелость. Трудный экзамен был выдержан.